Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

долгое время оставались соль и вино. Ценный минерал добывался по всему Атлантическому побережью герцогства – заливная соль выпаривалась на севере, в заливе Бурнеф между Пуату и Бретанью, бруажская соль – на спокойном побережье, прикрытом от океанских штормов островами Олерон и Рэ, байоннская соль – на юге. Превосходные вина производились по всей стране. Основными винодельческими районами были Онис и Сентонж, однако немногим уступали им Бордо и Пуату. Прекрасное белое вино делали в окрестностях Ньора, Сен-Жан-д’Анжели и Ла-Рошели. Оживленные порты, у причалов которых качались большие торговые суда, известные как коги, позволяли аквитанским виноторговцам успешно конкурировать на рынках Англии и Фландрии с винами, производимыми гораздо ближе к этим странам – под Парижем или в долине Рейна.

Вина хранились и перевозились не в бутылках, как ныне, а в деревянных бочках, объем которых достигал 252 галлонов – более 1100 литров, причем не скисало оно в течение нескольких месяцев. За это время его успевали довезти до самой Англии, где южный напиток быстро вытеснил местное северное вино, которое можно было пить, по свидетельству одного автора XII века, только с закрытыми глазами и стиснув зубы.

Несмотря на свою богатую культуру, в мире Аквитания считалась отдаленной провинцией Анжуйской империи, известно о ней было крайне мало. То, что доходило до жителей северных областей в виде слухов и сплетен, выставляло страну дикой и беззаконной, где сеньоры проводили свои дни в бесконечных сражениях друг с другом и не брезговали убийствами близких родственников ради получения наследства.

Несомненно, молва сильно преувеличивала варварство аквитанских обычаев, однако лихих людей, ни в грош не ставящих закон, там хватало – как и в любой другой провинции средневековой Европы, а не только в предгорьях Пиренеев. Поэтому одной из забот герцогов Аквитанских была защита паломников, идущих в Сантьяго-де-Компостела: все главные маршруты к знаменитой святыне – кафедральному собору Святого Иакова – пролегали через их владения.

Многие месяцы брели богомольцы со всей христианской Европы дорогами Франции и Аквитании по Пути святого Иакова, который был известен с начала IX века, когда на месте величественного собора стояла еще простая временная часовня. В своем долгом путешествии паломники встречали множество достопримечательностей. Некоторые из них сохранились до сих пор – например, церковь Сен-Илер-ле-Гран в Пуатье, построенная в XI веке. Некоторые, к сожалению, уже исчезли – такая печальная судьба постигла знаменитое аббатство Сен-Жан-д’Анжели, основанное в IX веке для хранения черепа Иоанна Крестителя.

В городе Блай на восточном берегу Жиронды пилигримы могли увидеть могилу знаменитого Роланда, героя chanson de geste[49] «Песнь о Роланде». В далеком 778 году в Ронсевальском ущелье произошла кровавая битва между войском Роланда Бретонского и басками. Впрочем, легенда сохранила другую трактовку этого события – она гласит, что великий воин погиб, сражаясь за христианский мир в битве против неверных. Кстати, его боевой рог, носивший имя Олифант, хранился в церкви аббатства Сен-Серен в Бордо, которое также находилось на Пути святого Иакова.

* * *

Пока Ричард наслаждался романтической атмосферой Аквитании, его отец Генри II Короткая Мантия продолжал расширять границы своей империи. В 1166 году король двинулся на Ренн, столицу Бретани. Он вынудил герцога Конана IV Младшего отречься от престола и передать его своему единственному ребенку – дочери Констанции. Генри II также настоял, чтобы она была обручена с Жоффруа, его третьим сыном, которому едва исполнилось восемь лет. Этим союзом матримониальные планы короля Англии не ограничились. Он замыслил устроить еще один династический брак, использовав еще раз в качестве политического инструмента Ричарда. Для попытки реализовать подобный проект у него были самые серьезные основания.

Дело в том, что Генри II решил наделить своих детей апанажами, формально сделав их владетельными особами, управляющими частями Анжуйской империи, но фактическую власть сохранить за собой. Старшему сыну Анри он собирался передать то, что досталось ему самому по праву наследования – Большое Анжу, Нормандию и Англию. Жоффруа получал Бретань по праву жены. Ричарду же с согласия Алиеноры отходило герцогство Аквитанское.

Однако воплощению этого плана в жизнь мешало одно существенное обстоятельство. Любое из задуманных Генри II действий, за исключением манипуляций с троном суверенной Англии, безусловно, требовало одобрения короля Франции как сюзерена перечисленных земель. Добиться же согласия от Луи VII, до глубины души оскорбленного безвозвратной потерей Аквитании, было задачей трудновыполнимой.

Чтобы преодолеть противодействие короля Франции, как раз и понадобился Ричард, единожды счастливо избежавший брачных уз из-за расстройства помолвки с дочерью графа Барселонского. Генри II предложил Луи VII обручить их детей – будущего герцога Аквитанского и французскую принцессу Адель, которую англичане, обычно переиначивающие все на свой лад, звали Алисой. Он рассчитал точно – король Франции не мог отказаться от надежды восстановить контроль над утерянным герцогством, хотя бы и такой призрачной, поскольку в любом другом случае ему не светило вообще ничего.

В марте 1168 года Генри II отправился на переговоры с Луи VII, но сына, игравшего немалую роль в затеянной им комбинации, с собой не взял. Ричард по-прежнему оставался с Алиенорой в Пуату. Как вскоре выяснилось, это было не самым мудрым решением с точки зрения безопасности мальчика и его матери.

Одна из главных проблем Аквитании заключалась в том, что жившие здесь сеньоры в большинстве своем обладали типичным для южан склочным и независимым характером. Такая характеристика полностью подходила к могущественным аристократическим семьям Лузиньянов и Тайферов графов д’Ангулем, чья вассальная верность герцогам Аквитанским была весьма сомнительной. Малейший повод мог подтолкнуть их к мятежу, а конфликтовать с ними было делом опасным. Принадлежавшие им замки, а также замки их вассалов располагались таким образом, что позволяли перекрыть пути сообщения между главными городами герцогства – Пуатье, Сентом, Бордо и портом Ла-Рошель.

Лузиньяны уступали графам д’Ангулем в богатстве и могуществе, но они были куда более непримиримо настроены к своему новоявленному анжуйскому повелителю. Им показалось хорошей идеей использовать отъезд Генри II на переговоры как удобный повод к восстанию и попытаться силой добиться независимости. 27 марта 1168 года в Пуату произошла стычка. Аквитанскими отрядами командовал военный советник герцогства Патрик де Солсбери граф Уилтширский[50], а мятежниками – братья Жоффруа и Ги де Лузиньяны. В этом бою опытный полководец и воин Патрик де Солсбери был убит.

Гибель аквитанского военачальника выглядела крайне подозрительно. Главным образом в сражениях гибли простолюдины, рыцаря от тяжелых ран защищали шлем и кольчуга. Кроме того, убийство знатных воинов было не в обычае, их стремились взять в плен, чтобы получить немалый выкуп в обмен на возвращение свободы. Лузиньяны пытались оправдаться тем, что на них предательски напали во время мирных переговоров, что они лишь защищались, что гибель графа Уилтширского – не более чем трагическая случайность. Однако их противники, в том числе юный племянник графа Уильям Маршал[51], рассказывали совсем другую историю. По их словам,